Лишнее Золото [СИ] - Игорь Негатин

— Были ещё и волонтёры!

— Да, добровольцев хватало, с этим не поспоришь.

— Вот это новость, — развёл руками Нардин-младший. — Никогда про это не слышал.

— Война не началась, — подал реплику Поль, — поэтому и не слышал.

— Конфедераты, что уж греха таить, преследовали свои, шкурные интересы. Во-первых, — шкипер выставил перед собой широкую ладонь и начал загибать пальцы, — это было сделано в пику Ордену и этим придуркам, из Американских Соединённых Штатов. Неприязнь, между Севером и Югом, никто не отменял. Это впитывается с молоком матери, сынок! Во-вторых, — все прекрасно понимали, что русские сдерживают горцев. Если Демидовска не будет, то муслимы расползутся по всему Новому миру и первыми, под удар, попадут конфедераты и техасцы.

— Тебе бы, Майкл, не пиратов гонять, а учебники по истории Нового мира писать. Давно бы стал миллионером, — прищурился Карим.

— Парни, давай вернёмся в наше время, — Поль обвёл взглядом своих друзей и покачал головой. — Вам только дай волю языки почесать! Кто сейчас заправляет севернее Джохар-юрта?

— Джохар-юрт и севернее, до русских земель, принадлежит чеченцам. Самый северный, — принадлежит тукхуму Шарой.

— Шарой? — хмыкнул Шайя. — Если мне не изменяет память, это самый старый тукхум в Новом мире.

— Да, — кивнул Беннет, — ты прав. В него вошли такие тейпы, как: Кинхой, Ригахой и Гарчой. Крупных городов на севере нет, но кишлаков хватает. Особенно в районе предгорья.

— А на западном побережье?

— В точке высадки? — уточнил капитан. — Эфиопы, Карим! Это они, чёрт бы их побрал, основали пиратские поселения! Два племени, Дарод и Исаак, которые постоянно враждуют между собой. Бесконечная война! Бывали случаи, что корабль, захватывали несколько раз! Сначала его берёт на абордаж одно племя, а потом, когда пираты уже празднуют победу, приходят их соседи и всё начинается по новой. Однажды, пираты из одной дародской деревни, захватили небольшое судно. Пока грабили — появились их конкуренты и предъявили свои аргументы, в виде нескольких крупнокалиберных пулемётов. Силы были примерно равны, а договориться не получилось.

— И чем дело закончилось?

— Команду посадили в шлюпку, а судно затопили вместе с грузом. Чтобы ни одному племени не было обидно.

— Интересное решение проблемы…

— В общем, — эти парни никогда не успокоятся! Мне рассказывали, что они принесли эту вражду из Старого света. Кровная месть, в их понимании, сроков давности не имеет. Мусульмане…

— Мусульмане-сунниты, — уточнил Карим.

— Да, чёрт побери, они самые, — кивнул Майкл и спохватился. — Карим, я надеюсь ты не примешь это на свой счёт. Я ничего не имею против нормальных мусульман.

— Всё нормально, Майкл, — усмехнулся Шайя. — Я тоже не люблю фанатиков.

— Мне бы не хотелось оскорбить твои чувства.

Нардин-старший посмотрел на Беннета и покачал головой: Майкл так и остался техасцем, до мозга костей. Он до сих пор тянет гласные в словах и нет, в его понимании, сильнее обиды, чем та, которую можно обозначить: «ты оскорбил мои чувства».

42

5 год, по летоисчислению Нового мира

Портовый район Виго

— Что вы себе позволяете?! — визгливо закричал толстяк, размахивая перед нами пухлыми ручонками, в которых держал стопку документов. Он долго тряс этими бумажками, а потом бросил их на стол, да так, что листы разлетелись в разные стороны. Несмотря на кондиционер, в кабинете было жарко и личико нашего собеседника блестело от пота. Он перевёл дух и продолжил. — Я жаловаться буду! Свяжусь с вашим начальством! Сегодня! Сейчас! Немедленно!

— Смотри ты мне, — хмуро буркнул Шайя. Он присел на край письменного стола и лениво покачивал ногой, — жаловаться он будет. Ты слышал, Медведь, — жаловаться!

— Кошмар. И куда катится этот мир?

— А давай его застрелим? — предложил Карим. Скользнул взглядом в сторону застывшего толстяка и положил руку на кобуру. — Потом напишем в отчёте, что он нам угрожал.

— Только угрожал? — уточнил я.

— Нет, почему же… Напал и начал зверски избивать.

— Думаешь смог бы?

— Этот? — алжирец смерил взглядом визави, — Ещё как! Знаешь, эти толстяки, только на вид добрые. А как драться начнут, всё — туши свет. Помнишь наш любимый бар, в Кальви? Тот самый, где барменом работал жирдяй из Аяччо?

— Конечно помню! Сильный был мужик. Ударом кулака, гвоздь в стенку забивал.

— Вот именно, — был. А погиб глупо. И этот такой-же. Ты смотри какой здоровый. Он раскидает нас, как котят.

— А что в отчёте напишем?

— Так и напишем: «Нападение на представителей Службы Безопасности Ордена». Как это ни прискорбно звучит, но «пришлось применить оружие, для самообороны», вследствие чего подозреваемый и умер. Потом, съездим к доктору в портовый медпункт и предъявим следы побоев. Поль, ты не переживай, — покосился на меня Карим, поглаживая кулак, — синяки и лёгкие повреждения организма, тебе обеспечу. Выглядеть будет убедительно. С гарантией…

— Верю, — вздохнул я. — Особенно про убедительность и гарантии.

Чтобы прикрыть наше пребывание в Виго, Виктор загрузил на наши плечи вполне реальное задание: «проверка служб безопасности». Под этим сухим определением, скрывалось довольно серьёзная работа. Надо было проверить боеготовность служб безопасности, по охране порта, грузового терминала, верфи и других, принадлежащих Ордену территорий. Если банды не трогали Порто-Франко, то конвои из Виго грабили регулярно. Причём, почти на выезде из города. Легенда может и разумная, но уж очень трудоёмкая. Несколько дней подряд, мы не вылезали из казарм, караульных помещений и оружейных комнат.

Карим настолько вошёл в роль, что въедливо проверял всё подряд. Судя по его репликам и дебильному выражению на лице, он прекрасно вошёл в роль, изображая одного из наших бывших сослуживцев. Был в Легионе один придурок, в звании адьютант-шефа. Для него существовал только один закон — статья устава. Он даже в разговор о погоде, умудрялся вставить несколько строчек из выученной наизусть служебной инструкции. Легионеры его проклинали, но терпели. Что взять с убогого? До тех пор, пока эта сволочь не посадила под арест одного из бойцов моей роты. Парень должен был ехать в отпуск, к больной матери, а вместо этого загремел под арест. Пока отрабатывал — мать умерла. И ничего нельзя было сделать. Всё «по уставу». А через полгода, этот адьютант-шеф погиб на учениях, во время горной подготовки. Увы, но такое тоже случается. Сорвался со скалы. Страховочный трос оказался бракованным и увы, не выдержал его веса…

Будь я на месте охранников, — уже давно бы искупал таких проверяющих в бухте. И тазик, с цементом, на ноги. Чтобы не всплыли. За три дня работы мы до смерти надоели всем служащим. Они старательно избегали встреч с нами, когда мы прогуливались по территории порта. Что нам, собственно, и требовалось.

Так или иначе, но несколько нарушений мы нашли. Одно из них, кстати, довольно серьёзное. Вот этот жирный взяточник. Толстяк заведовал закупками рыбы, для нужд Ордена. Рыба покупалась у местных рыболовных артелей, но закупочные цены зависели от интенданта, чем он и пользовался, взимая дань с рыбаков. Нам, как это иногда бывает, просто повезло, — взяли с поличным. Вот тебе и Новый мир, новая жизнь и свобода… Чего стоят эти слова, если некоторые персоны, умудрились перенести сюда порядки Старого света?

Ночь интендант провёл в камере, а утром мы привезли его в контору и начали обычный допрос. Обычный, — это значит, что мы его и пальцем не тронули. Боже упаси! Откуда у вас такие мысли, господа! Мы с Каримом сама любезность и образец христианского терпения! Несмотря на это, наш толстяк вёл себя совершенно вызывающе. Не знаю, что ему стукнуло в голову, но вместо того, чтобы вежливо отвечать на наши вопросы, — бегал по кабинету и хватал пустые бумажки… Тем более, что все документы, которые могли понадобится дознавателям, мы изъяли ещё вчера вечером.

— Господа, — толстяк захлопал глазами, — но…

— Заткнись, сука, — вежливо оборвал его Карим. — Твой номер восемнадцать, так что сядь на стул и жди нашего решения.

— Давай его передадим дознавателям Виктора.

— Зачем тащить этот жир на базу? Только машину гонять.

— Не скажи! Вдруг он ещё что-нибудь вспомнит. Парни у Виктора в отделе старательные. Не будет говорить, — сломают несколько рёбер.

— Если найдут, конечно, — язвительно заметил Шайя.

— Вспомню! — интендант старательно закивал. — Обязательно вспомню!

— Вот видишь, Карим, — с лёгким укором в голосе сказал я, — какой он сознательный. А ты его убить хотел. Давай его в наручники и ближайшим конвоем на базу. Если не ошибаюсь, конвой уходит послезавтра. Сопроводительную записку напиши, а я пойду прогуляюсь. Засиделись мы с ним.